Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю

Воцарилась мёртвая тишина.

Ло Бинхэ уставил на него гневный взгляд — Шэнь Цинцю воззрился на него в ответ.

Внезапно уголок губ Ло Бинхэ приподнялся, и он нежным жестом опустил правую ладонь на левое плечо Шэнь Цинцю.

Тишину темницы пронзил леденящий душу вопль.

Кровь фонтаном брызнула оттуда, где только что была рука Шэнь Цинцю. Мешая дикий хохот с криками боли, он выдавил, задыхаясь:

— Ло Бинхэ, ха-ха-ха-ха… Ло Бинхэ, ты…

Ло Бинхэ всегда испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, пытая Шэнь Цинцю. Казалось, одни эти крики способны были вознести его на небеса. Однако на сей раз он почему-то не чувствовал удовлетворения.

С судорожно вздымающейся грудью он пнул Шэнь Цинцю так, что тот несколько раз перевернулся, разливая кровь по полу.

Перед этим Ло Бинхэ с такой же лёгкостью оторвал ему ноги — словно у насекомого. Адская боль, пронзившая Шэнь Цинцю, была настолько запредельной, что казалась нереальной – будто она терзала чужое тело.

Однако он умудрился выговорить с той же чёткостью, будто ему ничто не мешало:

— Ло Бинхэ, ведь если подумать, ты добился всего этого благодаря мне — и вот таким образом выражаешь признательность своему благодетелю, не различая добра и зла. А ты и правда неблагодарный ублюдок, ха-ха-ха-ха…

Преодолев приступ ярости, Ло Бинхэ внезапный вновь принял невозмутимый вид и вкрадчиво спросил с мрачной улыбкой:

— Вы хотите умереть? Не думали же вы, что отделаетесь так дешёво? Учитель, за свою жизнь вы сотворили так много зла. Вы вымещали злобу на тех, с кем у вас были счёты, и на тех, кто был ни в чём не повинен перед вами. И даже стоя на пороге смерти, вы не остановились перед тем, чтобы утащить за собой главу школы. Если вы не умрёте медленной смертью, претерпев все те страдания, что навлекли на других, разве это не посрамило бы их память?

Одно движение руки — и обломки Сюаньсу упали на пол.

Шэнь Цинцю показалось, что их звон пронзил его горло, будто острое лезвие, оборвав его смех.

Средь массы грязных спутанных волос и красной от крови кожи его глаз сиял подобно пожару на фоне ночного неба. Из последних сил он пополз к разбитому мечу.

Ничего не осталось.

Только меч.

Да, это содеяно руками Ло Бинхэ, но кто послужил истинной причиной?

Юэ Цинъюань не должен был встретить такой конец.

Десятилетимями отдавая все силы исполнению давнего обещания, жертвуя жизнью во имя бесполезной клятвы.

Погиб человек — рассыпался меч.

Всё не должно было так кончиться.

Струйки крови устремились друг к другу и, слившись в единый поток, потекли дальше.

Глава 92. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 3. Фрагмент 1

Примечание переводчиков:

Эта глава продолжает обширную арку "Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи", которая продлится четыре главы (с 3-ей части "Похождений" до последней, 6-й).

По причине большого размера глав мы приняли решение разбивать их на фрагменты по мере перевода.

Эта глава разделена на два равных фрагмента, здесь представлен первый из них.

Предыдущие части "Похождений" можно освежить здесь:

Глава 73. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 1

Глава 89. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 2

Едва отзвучал голос Шан Цинхуа, как чудовищная сила сдёрнула его с повозки, швырнув наземь.

Он шлёпнулся у ног Мобэй-цзюня с наполовину извлечённым мечом, так толком и не успев решить, стоит ли его вытаскивать.

Владыка демонов осклабился, глаза сверкнули синим льдом. Не успев толком сообразить, что делает [1], Шан Цинхуа кинулся прямо к нему, обхватив его бёдра.

Его шисюны при виде подобного так и застыли с разинутыми ртами =口=

Мобэй-цзюнь угрожающе прищурился = =

Шустро опустившись на одно колено, Шан Цинхуа взмолился, прежде чем тот успел отреагировать:

— Ваше величество [2], позвольте мне следовать за вами до скончания дней!

Мобэй-цзюнь попробовал было оттолкнуть его пинком, но Шан Цинхуа держался крепко. Тогда демон попытался пришибить его рукой, но это оказалось ничуть не проще: этот человек был словно геккон, казалось бы, едва касающийся стены в своих проворных движениях — а поди ж ты отдери.

Владыка демонов поневоле разгневался.

Адепты Аньдин истолковали эту сцену по-своему: возрадовавшись тому, что их собрат хотя бы на время сковал движения противника, они предпочли не дожидаться неизбежной развязки и тотчас разбежались, бросив товары. Шан Цинхуа горестно возопил в душе — но какую-то пару мгновений спустя к его мысленным стенаниям присоединились вполне реальные крики.

Десятки сосулек пронзили бросивших его сотоварищей, и блики серебристого света засверкали в бешеной пляске на разлетающихся каплях крови. При виде этого Шан Цинхуа и вовсе вцепился в бёдра Мобэй-цзюня железной хваткой, продолжая канючить:

— Ваше Величество, прошу, не отвергайте меня! Я могу быть очень полезным!

Наконец изволив склониться к нему, демон спросил:

— Ты? И какой же от тебя толк?

— Я умею подавать чай, — прилежно принялся перечислять Шан Цинхуа, — стирать, застилать постель… или… — бросив пытливый взгляд на нависшего над ним владыку демонов, он поправился: — Видите ли, Ваше Величество, став вашим шпионом на пике Цанцюн, я смогу добывать и передавать вам информацию, способствуя тому, чтобы царства людей и демонов объединились под вашим владычеством!

— Ты — всего лишь адепт внешнего круга, да ещё и пика Аньдин, — хмыкнул Мобэй-цзюнь. — И когда же, по-твоему, с подобной помощью я достигну столь грандиозной цели?

— Вашему Величеству не стоит недооценивать мой пик, — сконфуженно пробормотал Шан Цинхуа.

«Ну почему даже демоны норовят втоптать в грязь мой многострадальный пик? — возмутился он про себя. — Более того, в устах Мобэй-цзюня “адепт Аньдин” звучало ещё уничижительнее, чем “адепт внешнего круга”. Нет уж, это, право, чересчур!»

От возмущения ему на глаза навернулись слёзы, и он ещё теснее прижался к Мобэй-цзюню, подобно пиявке, вознамерившись стоять насмерть — застигнутый этим движением врасплох, владыка демонов пошатнулся, потеряв равновесие… и грянулся оземь.

При этом он едва не раздавил вцепившегося в него Шан Цинхуа, который поспешно разжал руки.

Пока он сидел на корточках в растерянности, его посетила внезапная догадка: Мобэй-цзюнь, что, был ранен?

Неудивительно, что у него такой вспыльчивый характер, если его на поверку так легко вывести из равновесия!

Неужто Шан Цинхуа собственными руками только что умудрился завалить владыку демонов? Воистину импульсивные действия [3] тоже могут приносить пользу!

Осторожно приблизившись, Шан Цинхуа воззрился на Мобэй-цзюня.

Так и есть — на пояснице демона, приблизительно над правой почкой, имелось ранение с палец длиной, в которой блестел золотой обломок — присмотревшись, Шан Цинхуа различил тонкое плетение пластины в форме лепестка.

Такой вот затейливый, не лишённый некоей фривольности «цветочный» дротик [4], несомненно, принадлежал одному из адептов дворца Хуаньхуа!

Ему ли не знать — ведь это была одна из безделиц, походя придуманных великим Самолётом: тонкое и лёгкое, словно крыло стрекозы, оно вдобавок покрыто обезболивающим составом, так что жертва далеко не сразу замечает, что он вошёл в тело, а при активных движениях этот цветок «распускался», вонзая шесть острых как бритва лепестков во внутренние органы.

Знакомо звучит, а? Похоже на то, что обычно приписывается демонам? И это не лишено оснований: подобное совпадение с лёгкостью объясняется тем, что это изобретение принадлежало одному из бывших глав дворца Хуаньхуа, который, будучи в услужении у демонов, спасся, едва избежав смерти — и впоследствии создал это оружие, основываясь на принципе действия демонической травы под называнием цинсы — или «узы любви».

Итак, заканчиваем с закадровым повествованием и возвращаемся к основному действию.